Каннегисер, Леонид Иоакимович

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис
В Руниверсалис есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Каннегисер.
Леонид Иоакимович Каннегисер
Леонид Каннегисер, фото из следственного делаЛеонид Каннегисер, фото из следственного дела
Место рождения Санкт-Петербург, Российская империя
Место смерти Петроград, РСФСР
Принадлежность  Российская империя
 Российская республика
Флаг России Белое движение
Род войск артиллерия
Годы службы 1913—1918
Звание юнкер
Сражения/войны Октябрьское вооружённое восстание в Петрограде
Подпольная борьба против большевиков (1917—1918)
В отставке арестован 30 августа 1918 года, в октябре был расстрелян
Леонид Каннегисер в форме юнкера

Леони́д Иоаки́мович (Аки́мович) Ка́ннегисер (15 [27] марта 1896, Санкт-Петербург — октябрь 1918, Петроград) — русский поэт, член партии народных социалистов, студент Петроградского политехнического института. 30 августа 1918 года застрелил председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого. Расстрелян.

Биография

Родился 15 марта (по старому стилю) 1896 года в Санкт-Петербурге в еврейской семье. Отец — Иоаким (Аким) Самуилович Каннегисер (1860—1930), директор-распорядитель завода Общества судостроительных, механических и литейных заводов в Николаеве, затем инженер в области судостроения и металлообработки в Петербурге[1]. Мать — Роза Львовна Сакер (1863—1946)[2], врач. Брат — Сергей (9 марта 1917 года застрелился у себя дома — либо в результате несчастного случая, разряжая свой револьвер, либо покончив жизнь самоубийством, по поздним воспоминаниям дальней родственницы, якобы из-за того, что опасался оглашения информации, что он был тайным осведомителем охранного отделения[3]), сестра — Елизавета (была депортирована из Ниццы в 1942 году и погибла в Освенциме)[4].

«Самый петербургский петербуржец» (по выражению поэта Г. Адамовича) Леонид Каннегисер родился в марте 1896 года в семье состоятельного и известного инженера-механика, стоявшего во главе крупнейших в России Николаевских судостроительных верфей. Переселившись в Петербург, Каннегисер-отец, по сути дела, возглавил руководство металлургической отраслью страны, а его дом в Сапёрном переулке (д. 10, кв. 5[5])стал местом встреч административной элиты и столичных знаменитостей. Даже уже проживая в Петербурге вся семья каждое лето до 1914 года по традиции проводила на даче в Одессе.

Леонид окончил гимназию Гуревича и в последний предвоенный год поступил на экономическое отделение Политехнического института.

В 1915 году у Леонида была романтическая связь с поэтессой Палладой Богдановой-Бельской[6][7]; в 1915—1917 годах — роман с актрисой Ольгой Гильдебрандт (согласно воспоминаниям актрисы, они были близки к помолвке, но после гибели старшего брата Сергея в марте 1917 года их отношения прекратились)[8][9][10].

Юнкер Михайловского артиллерийского училища. В ночь с 25 на 26 октября вместе с несколькими другими юнкерами Каннегисер пошёл защищать Временное правительство[11].

Убийство Урицкого

Буква «Ка»

Люба мне буква «Ка»,
Вокруг неё сияет бисер.
Пусть вечно светит свет венца
Бойцам Каплан и Каннегисер.

И да запомнят все, в ком есть
Любовь к родимой, честь во взгляде,
Отмстили попранную честь
Борцы Коверда и Конради.

К. Д. Бальмонт.
Цитируется по: Анатолий Краснов-Левин.
В поисках Нового града

Обстоятельства дела

Каннегисер входил в подпольную антибольшевистскую группу, возглавляемую его двоюродным братом М. М. Филоненко. Филоненко поддерживал тесную связь с Б. В. Савинковым, который и отдал приказ о ликвидации М. С. Урицкого, считает историк В.Ж. Цветков[12].

Каннегисер, по собственному признанию, решил отомстить Урицкому за смерть своего друга, офицера В. Б. Перельцвейга, расстрелянного 21 августа Петроградской ЧК по делу о контрреволюционном заговоре в Михайловском артиллерийском училище[13]. В газетах в приказе о вынесении смертного приговора значилась фамилия Урицкого и секретаря Иоселевича[14]. Каннегисер не знал ни о том, что председатель местной комиссии был противником применения высшей меры вообще (единственный голосовавший против предоставления ПЧК права бессудных расстрелов — на заседании коллегии 19 августа), ни о том, что он пытался предотвратить данную расправу.

Писатель Марк Алданов, хорошо знавший Каннегисера[15], так представил мотивы, побудившие молодого человека к этому поступку, в очерке «Убийство Урицкого»:

Леонид Каннегисер застрелил Моисея Урицкого, чтобы, как он заявил сразу же после ареста, искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он — отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».

— Цит. по: Д-р юрид. наук Аркадий Ваксберг, «Из ада в рай и обратно» [1]

Сторонники этой версии о поэтической душе, потрясённой гибелью друга, рассматривают как увлечение, игру различные политические знакомства убийцы, в том числе с радикальными элементами, не связывая с его терактом[14]. При этом тот же Алданов упоминал: «Леонид Каннегисер гулял летом 1918 г., вооруженный с головы до ног. Помню, раз он пришел ко мне ужинать: он имел при себе два револьвера и еще какой-то ящик, с которым обращался чрезвычайно бережно и подчеркнуто таинственно. Ящик этот он оставил у меня на ночь; на следующее утро он зашел за ним и столь же таинственно его унёс». Так что террористом поэт стал явно до гибели Перельцвейга[14].

Незадолго до убийства он встречался с Урицким, якобы для передачи имевшихся у него данных об организации людей, готовивших покушение, указывает историк И. С. Ратьковский[16]. В ходе следствия было установлено, что на этой встрече Каннегисер просил Урицкого не расстреливать Перельцвейга[14].

Само убийство Роман Гуль описывал следующим образом[17]:

В начале 11-го часа утра 30-го августа в Петербурге из квартиры на Сапёрном переулке вышел одетый в кожаную куртку двадцатилетний красивый юноша „буржуазного происхождения“, еврей по национальности. Молодой поэт Леонид Каннегисер сел на велосипед и поехал к площади Зимнего дворца. Перед министерством иностранных дел, куда обычно приезжал Урицкий, Каннегисер остановился, слез с велосипеда и вошёл в тот подъезд полукруглого дворца, к которому всегда подъезжал Урицкий.

— Товарищ Урицкий принимает? — спросил юноша у старика швейцара ещё царских времён.

— Ещё не прибыли-с, — ответил швейцар.

Поэт отошёл к окну, выходящему на площадь. Сел на подоконник. Он долго глядел в окно. По площади шли люди. В двадцать минут прошла целая вечность. Наконец, вдали послышался мягкий приближающийся грохот. Царский автомобиль замедлил ход и остановился у подъезда.

Прибыв со своей частной квартиры на Васильевском острове, маленький визгливый уродец на коротеньких кривых ножках, по-утиному раскачиваясь, Урицкий вбежал в подъезд дворца. Рассказывают, что Урицкий любил хвастать количеством подписываемых им смертных приговоров. Сколько должен был он подписать сегодня? Но молодой человек в кожаной куртке встал. И в то время, как шеф чрезвычайной комиссии семенил коротенькими ножками к лифту, с шести шагов в Урицкого грянул выстрел. Леонид Каннегисер убил Урицкого наповал.

Урицкий, ждавший, когда швейцар откроет дверь лифта, был смертельно ранен в голову и умер на месте. Каннегисер бросился на улицу. Его погубило то, что он в состоянии шока забыл фуражку и даже не спрятал револьвер (между тем свидетелей убийства, кроме швейцара, не было). Но вместо того, чтобы смешаться с толпой, Каннегисер вскочил на велосипед и быстро поехал прочь.

Звуки выстрела услышали служащие, находившиеся на первом этаже. Сбежав по лестнице, они увидели лежащего на полу Урицкого. За Каннегисером была организована погоня. Сделать это было нетрудно, так как одинокий велосипедист без шапки и с револьвером в руке не мог остаться незамеченным на малолюдной площади. Понимая, что от автомобиля ему не оторваться, Каннегисер затормозил около дома № 17 по Миллионной, бросил велосипед и, вбежав в первую квартиру, дверь которой была открыта (князя Меликова), не обращая внимания на изумлённую прислугу, схватил с вешалки пальто. Надев его поверх куртки, он спустился вниз, вышел во двор, но там был опознан и арестован.

Следствие о связи с террористами Савинкова

Первый допрос задержанного провёл комендант Петроградской ЧК В. Шатов. Каннегисер сообщил версию, которой в целом и придерживался далее: "Мысль об убийстве Урицкого возникла у меня только тогда, когда в печати появились сведения о массовых расстрелах, под которыми имелись подписи Урицкого и Иосилевича. Урицкого я знал в лицо". 31 августа допрос провёл Ф.Э. Дзержинский, которому Каннегисер заявил: "На вопрос о принадлежности к партии заявляю, что ответить прямо на вопрос из принципиальных соображений отказываюсь. Убийство Урицкого совершил не по постановлению партии, к которой я принадлежу, а по личному побуждению. После Октябрьского переворота я был все время без работы и средства на существование получал от отца... Дать более точные показания отказываюсь". Краткая версия этого протокола дошла до современников в пересказе, оригинала Н. Коняев в следственном деле не нашёл, что вызывает некоторые сомнения в подлинности этих показаний. Допросы Ф.Э. Дзержинский проводил достаточно скрупулезно[14].

В официальной публикации списка казнённых по делу Урицкого 1 октября 1918 г. в "Петроградской правде" прямо указывалось на принадлежность Каннегисера к савинковской организации[14]:

"1. по делу убийства тов. Урицкого — Каннегисер Леонид Акимович, б<ывший> член партии народных социалистов, член “Союза спасения Родины и Революции”, бывший районный комендант право-всероссийской военной организации, двоюродный брат Филоненко…".

Закрывая в декабре 1918 г. дело о покушении на Урицкого, Антипов подтвердил связь Каннегисера с его двоюродным братом, фактическим руководителем петроградского отделения савинковского "Союза защиты Родины и свободы" М.М. Филоненко. Именно его помощи просил Каннегисер, пытаясь организовать свой побег из тюрьмы[14].

Знакомый Каннегисера Б. Розенберг подтвердил в своих показаниях на следствии активное участие Леонида в террористической организации и то, что знакомство Каннегисера и Савинкова после годового перерыва возобновилось в июле 1918 г. Каннегисер уговаривал Розенберга вступить в подпольную организацию ввиду скорого свержения власти большевиков, чему должно поспособствовать соединение союзников с чехословацким корпусом. Ожидая этих событий, савинковцы в июле организовали в Поволжье антисоветское восстание. Каннегисер обещал Розенбергу не только деньги, но и пост коменданта одного из петроградских районов[14].

Каннегисер преуспел в вербовке штабс-капитана Преображенского полка Н. Д. Нелидова, вступившего в мае 1918 г. в подпольную организацию Филоненко. Целью этой группы было истребление видных большевистских деятелей. Нелидов описал слежку за Урицким и неудачи в попытках его застрелить — сначала на улице у квартиры, потом на вокзале. У Филоненко были планы организации массового убийства большевиков с помощью пяти баллонов синильной кислоты, которые террористы намеревались разбить на Всероссийском съезде совдепов, куда Филоненко был готов достать билеты[14].

Участник антибольшевистского подполья В. И. Игнатьев рассказал, что Каннегисер являлся одним из сотрудников Филоненко по военной организации, отвечавшим за связь. Он также поддерживал в Петрограде контакты с организацией доктора Ковалевского, работавшей на английскую разведку и раскрытой в августе 1918 года, и с террористической группой Семёнова[14].

Каннегисер как возможный агент международных спекулянтов

В ходе расследования были привлечены к дознанию и арестованы многие лица из дружеского окружения Л. И. Каннегисера, например, Юрий Юркун. В окружении семьи террориста было арестовано около 500 человек, в том числе его родители. Следователи Петроградской ЧК Эдуард Морицевич Отто и Александр Юрьевич Рикс выдвинули версию причин покушения, основанную на сионистских и финансовых связях его семьи: «Может возникнуть еще предположение, что тов. Урицкий, возбудив именно страшную злобу некоторых лиц, которые полагали, что можно добиться его доступности на национальной почве и можно будет влиять на него, но эти расчеты оказались неправильными, значит, он должен был быть убит…»[14]

Отто и Рикс продолжали разрабатывать свою версию и после отстранения от следствия в ноябре 1918 года, когда все арестованные члены сионистских организаций Петрограда и семьи Каннегисера были освобождены. В 1919 г. и 1920-х гг. они даже шли на конфронтацию с местным и московским чекистским начальством, включая Дзержинского[14].

Н. Коняев признавал, что за Каннегисерами стояли мощные сионистские круги. Родители убийцы знали о его намерениях: сразу после покушения, когда террорист пытался скрыться в направлении Миллионной улицы, ему пытались помочь вооружённый браунингом бухгалтер из конторы его отца Ю. И. Лепа и секретарь отца Г. И. Раудлер, находившаяся около Певческого моста. Родители забронировали Леониду место в специальном санитарном поезде, отправляющемся на Украину вечером 30 августа 1918 г., что было возможно исключительно при прямом содействии германских властей. Мать Каннегисера на следствии объяснила это желанием всей семьи уехать[14].

Финансово-промышленные круги, к которым принадлежала семья Каннегисера, были заинтересованы в устранении летом 1918 г. Урицкого вместе с «экономическими кругами» Германии, которые в Петрограде представлял финансист И. П. Манус. В послереволюционной России он оставался председателем правления Российского транспортного страхового общества, членом правлений национализированных ранее «Русского для внешней торговли банка» и «Русско-Азиатского банка». Поскольку по условиям Брестского мира Советская Россия должна была оплачивать золотом предъявляемые Германией русские ценные бумаги, немецкая разведка через своих агентов начала скупать обесцененные после национализации акции промышленных предприятий, чтобы затем предъявить их к оплате золотом. Декрет о национализации крупной и средней промышленности, принятый 28 июня 1918 г., расширил поле деятельности[14].

1 июля 1918 г. глава Центральной уголовной следственной комиссии Наркомюста Орлинский сообщил ВЧК об афёре члена правления «Русского для внешней торговли банка» А. Ю. Доброго, который через свой банк в Киеве собрал 50 млн руб., чтобы скупать «большие ценности, принадлежащие русскому народу». Орлинский указал на связь Доброго с директором этого же банка М. А. Криличевским, который уже продал иностранцам Александровское Корюковское товарищество сахарных заводов и Южно-Русское металлургическое общество. Манус занимался укрыванием капиталов предприятий и обществ, переводил в разные места как аннулированные акции, так и действительные облигации, займы и прочие ценные бумаги, вывозя их из своего кабинета по вечерам, когда в правлении никого из служащих не было[14].

3 июля 1918 г. Петроградская ЧК получила сигнал от конторщика Российского транспортного страхового общества Тулупова: «Игнатий Порфирьевич Манус, или „его превосходительство“, как он любит, чтобы его величали, занят в данное время такими делишками, что прямо поражаешься. Больше всего заботит его скупка акций других предприятий и обществ, по всему видно, что готовит крупную махинацию. Манус работает тонко, неопытный человек не разберется в его плутнях, а наш комитет служащих идет у него на поводу, тем более что председателем комитета является барон Врангель»[14].

Летом 1918 г. из Берлина в Петроград для встреч с держателями акций национализируемых предприятий прибыл спекулянт с дипломатическим германским паспортом Кюн. Петроградским чекистам стало известно о намеченной встрече с Кюном Мануса, имевшего прочные связи с Добрым и Криличевским, для передачи акций. В день назначенной встречи Манус был арестован. Его дело вёл лично Урицкий[14].

На вторые сутки после ареста правление общества Юго-Восточных железных дорог попросило ЧК ускорить производство по делу их директора, так как его личное присутствие необходимо в том числе для передачи дороги в государственную собственность. 13 июля 1918 г. последовало ходатайство правления об освобождении Мануса под поручительство. В тот же день аналогичную просьбу подало правление Российского транспортного и страхового общества, предлагая любой денежный залог. Эти ходатайства Урицкий отклонил[14].

15 июля 1917 г. германский консул в Петрограде Брейтер хлопотал за Мануса, также получив отказ. В августе 1918 г. за спекулянта вступились видные советские деятели, в том числе Раковский, которого считали близким к Парвусу и германским кругам[14].

Тем временем в письме от 18 июля 1918 г. Наркомюст Северной Коммуны представил в Петроградскую ЧК новые материалы Центральной уголовной следственной комиссии Орлинского: они подтверждали тесную связь Мануса с рядом известных коммерсантов, в ходе финансовых спекуляций международного масштаба вывозивших из России огромные средства, преимущественно в Германию[14].

Под непосредственным контролем Урицкого летом 1918 года расследовалось также дело контрреволюционной организации доктора В. П. Ковалевского, занимавшейся вербовкой и переправкой офицеров и специалистов на Север России, контролировавшийся англичанами. По делу проходили члены правления и ключевые деятели Русско-английского ремонтного судостроительного товарищества на Мурмане, в том числе уже упомянутый глава Русского для Внешней торговли банка М. А. Криличевский, также являвшийся директором пароходного общества «Котлас-Архангельск-Мурман»[14].

Таким образом, дело Мануса пересекалось с делом Ковалевского, обоих главных фигурантов допрашивал Урицкий на второй день после их ареста (Ковалевского 22 августа 1918 г.). А. В. Луначарский писал об Урицком: «… он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей», что и могло создать мотив для его устранения руками Каннегисера, надеявшегося уйти от наказания[14].

Красный террор

1 октября в "Петроградской правде" было опубликовано сообщение о расстреле Каннегисера[14].

Выстрел Каннегисера (наряду с произошедшим в тот же день в Москве покушением Фанни Каплан на Ленина) должен был стать сигналом к попытке антибольшевистского переворота («заговор послов»). Однако фактически спровоцировал его ликвидацию и начало 5 сентября красного террора, взятие заложников из числа дворян, буржуазии и интеллигенции и их расстрелы.

Газетное сообщение о красном терроре в Витебске

Поэзия

Начинающий поэт, входил в окружение М. А. Кузмина. Был одним из участников группы молодых петроградских поэтов (Рюрик Ивнев, В. С. Чернявский, К. Ю. Ляндау, М. А. Струве и др.), с которыми близко сошёлся Есенин в марте-апреле 1915 года.

В стихах Каннегисера — мотивы религиозности и экстатической жертвенности (таково самое знаменитое — «Смотр», посвящённое надеждам лета 1917 года на демократические предзнаменования, «войну до победного конца»):

Тогда у блаженного входа,
В предсмертном и радостном сне
Я вспомню — Россия. Свобода.
Керенский на белом коне.

Эти строки цитируют Есенин в вариантах «Анны Снегиной», Георгий Иванов, многие мемуаристы. Удачные картины религиозно окрашенного пейзажа («Снежная церковь», 1918). Стихи Каннегисера посмертно опубликованы его отцом вместе с воспоминаниями о поэте (Париж, 1928).

Каннегисер и Есенин

Леонид Каннегисер и Сергей Есенин, 1915 год

Летом 1915 года гостил у Есенина в Константинове (см. письмо Есенина В. С. Чернявскому от июня-июля 1915 г.[18]). Об их дружеских отношениях вспоминала М. И. Цветаева: «Лёня. Есенин. Неразрывные, неразливные друзья. В их лице, в столь разительно-разных лицах их сошлись, слились две расы, два класса, два мира. Сошлись — через всё и вся — поэты. Лёня ездил к Есенину в деревню, Есенин в Петербурге от Лёни не выходил. Так и вижу их две сдвинутые головы — на гостинной банкетке, в хорошую мальчишескую обнимку, сразу превращавшую банкетку в школьную парту… (Мысленно и медленно обхожу её:) Лёнина чёрная головная гладь, Есенинская сплошная кудря, курча, Есенинские васильки, Лёнины карие миндалины. Приятно, когда обратно — и так близко. Удовлетворение, как от редкой и полной рифмы» (Цветаева М. «Сочинения», т. 2, М., 1988, с. 110).

Есенин упоминается в одном из стихотворений Каннегисера цикла «Ярославль» (июнь 1916 г.): «С светлым другом, с милым братом Волгу в лодке переплыть». Каннегисер, по всей вероятности, является адресатом стихотворения Есенина «Весна на радость не похожа…» 1916 г. («Мы поклялись, что будем двое И не расстанемся нигде»).

В момент убийства Урицкого и последующих арестов среди знакомых Каннегисера Есенина в Петрограде не было, в следственном деле Л. И. Каннегисера имя Есенина не упоминается. По свидетельству М. А. Алданова, в Париже имелся дневник Л. И. Каннегисера (май 1914 — начало 1918 г.), где могли быть записи об Есенине (см. сб. «Леонид Каннегисер. 1918—1928», Париж, 1928, с. 9).

Семья

  • Двоюродная сестра — Евгения Николаевна Каннегисер (1908—1986, дочь родного брата отца, акушера-гинеколога Николая Самуиловича Каннегисера, 1863—1909, и падчерица двоюродного брата отца — переводчика И. Б. Мандельштама) была замужем за физиком Рудольфом Пайерлсом.

Наиболее известные стихотворения

СМОТР

На солнце, сверкая штыками —
Пехота. За ней, в глубине, —
Донцы-казаки. Пред полками —
Керенский на белом коне.

Он поднял усталые веки,
Он речь говорит. Тишина.
О, голос! Запомнить навеки:
Россия. Свобода. Война.

Сердца из огня и железа,
А дух — зеленеющий дуб,
И песня-орёл, Марсельеза,
Летит из серебряных труб.

На битву! — и бесы отпрянут,
И сквозь потемневшую твердь
Архангелы с завистью глянут
На нашу весёлую смерть.

И если, шатаясь от боли,
К тебе припаду я, о, мать,
И буду в покинутом поле
С простреленной грудью лежать —

Тогда у блаженного входа
В предсмертном и радостном сне,
Я вспомню — Россия, Свобода,
Керенский на белом коне.
27 июня 1917, Павловск

СНЕЖНАЯ ЦЕРКОВЬ

Зима и зодчий строили так дружно,
Что не поймёшь, где снег и где стена,
И скромно облачилась ризой вьюжной
Господня церковь — бедная жена.

И спит она средь белого погоста,
Блестит стекло бесхитростной слюдой,
И даже золото на ней так просто,
Как нитка бус на бабе молодой.

Запела медь, и немота и нега
Вдруг отряхнули набожный свой сон,
И кажется, что это — голос снега,
Растаявшего в колокольный звон.
Нижний Новгород, март 1918

Другие произведения

Рецензия на сборник Анны Ахматовой «Четки»

Литература

  • Морев Г. А. Из истории русской литературы 1910-х годов: к биографии Леонида Каннегисера // Минувшее : Исторический альманах. — М.—СПб., 1994. — Т. 16. — С. 115—149.
  • Зенькович Н. А. Глава 2. Стреляющий велосипедист // Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина. — Москва: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. — Т. 6. — С. 115—139. — 636 с. — ISBN 5-224-02152-9. Архивная копия от 16 января 2013 на Wayback Machine.
  • Глушанок Г. Б. Дело Леонида Каннегисера в памяти русской эмиграции (в свете новонайденных материалов) // 1917 год в истории и судьбе российского зарубежья. — М., 2017. — С. 221—228.

Примечания

  1. ↑ Мать Акима Самуиловича Канегиссера (бабушка Леонида Каннегисера) — Розалия Эммануиловна Мандельштам (1833—1905) — приходилась родной сестрой историку русской литературы И. О. Мандельштаму, офтальмологу и учёному-медику М. Э. Мандельштаму (заведующему кафедрой глазных болезней Императорского университета Святого Владимира в Киеве). Двоюродные братья отца — биолог и эмбриолог А. Г. Гурвич и нефтехимик Л. Г. Гурвич (1871—1926).
  2. ↑ Скончалась Р. Л. Каннегиссер // Новое русское слово.— Нью-Йорк, 1946.— 29 июня (№ 12480).— С. 2 (Русский Париж).
  3. ↑ Ошибка цитирования Неверный тег <ref>; для сносок zen'kovich не указан текст
  4. ↑ Собрание сочинений. Т. 6. Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина — Микалай Аляксандравич Зянькович, Николай А. Зен·кович — Google Книги. Дата обращения: 2 июля 2022. Архивировано 4 декабря 2014 года.
  5. ↑ Арсеньева З. Исполняется 130 лет со дня рождения Марины Цветаевой // Санкт-Петербургские ведомости. — 2022. — 7 окт.
  6. ↑ Виталий Шенталинский «Поэт-террорист» Архивная копия от 8 июня 2017 на Wayback Machine: Переписка Л. Каннегисера и П. Богдановой-Бельской из следственного дела петроградской ЧК.
  7. ↑ Поэт и смерть: документальный фильм Марины Бирюковой. Дата обращения: 29 января 2017. Архивировано 9 мая 2018 года.
  8. ↑ Г. А. Морев «Из истории русской литературы 1910-х годов: к биографии Леонида Каннегисера» Архивная копия от 7 декабря 2018 на Wayback Machine Минувшее: Исторический альманах, т. 16. СПб., 1994; стр. 115—149 (Дневники О. Н. Арбениной-Гильдебрандт)
  9. ↑ В. М. Толмачёв «Вёл себя как истинный герой и мученик» Архивная копия от 19 октября 2018 на Wayback Machine: Публикация дневника О. Н. Арбениной-Гильдебрандт с комментариями М. В. Толкачёва (сборник «Бутылка в море: Страницы литературы и искусства», 2002).
  10. ↑ Глеб Морев «Сапёрный, 10» Архивная копия от 2 февраля 2017 на Wayback Machine: Комментарии к раннему дневнику актрисы (см. сам дневник здесь Архивная копия от 2 февраля 2017 на Wayback Machine).
  11. ↑ Ярослав ЛЕОНТЬЕВ Три товарища Архивная копия от 2 декабря 2013 на Wayback Machine
  12. ↑ Цветков В. Ж. Белое дело в России. 1919 г. (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). — 1-е. — Москва: Посев, 2009. — 636 с. — 250 экз. — ISBN 978-5-85824-184-3.
  13. ↑

    В заседании Чрезвычайной комиссии 19 августа, при отказавшихся от участия в голосовании Урицком и Чумаке, единогласно постановлено: Орлова, Кудрявцева, Арнаутовского, Перельцвейга, Мостыгина и Веревкина расстрелять.

    Воздержались по вопросу о расстреле Арнаутовского Иванов и Смычков, по вопросу о расстреле Веревкина воздержался Иванов.

    Дело о Попове, Рукавишникове и Дитятьеве прекратить, переведя этих лиц, как бывших офицеров, на положение интернированных.

    Дело о Дитятьеве выделить, продолжить по нему расследование.

    Председатель М. Урицкий

    — Дело о заговоре в Михайловском артиллерийском училище, л. 52.
  14. ↑ 14,00 14,01 14,02 14,03 14,04 14,05 14,06 14,07 14,08 14,09 14,10 14,11 14,12 14,13 14,14 14,15 14,16 14,17 14,18 14,19 14,20 14,21 14,22 Ратьковский, И.С. 100-летие убийства Урицкого: версии событий. www.nakanune.ru. Накануне (30 августа 2018). Дата обращения: 10 января 2023.
  15. ↑ Алданов Марк. Убийство Урицкого. Дата обращения: 17 сентября 2007. Архивировано 15 октября 2007 года.
  16. ↑ Ратьковский Илья Сергеевич. Петроградская ЧК и организация доктора В. П. Ковалевского в 1918 г // Новейшая история России. — 2012. — Вып. 1. — С. 100–115. — ISSN 2219-9659.
  17. ↑ Роман Гуль. Дзержинский (начало террора). Дата обращения: 23 ноября 2007. Архивировано 22 мая 2013 года.
  18. ↑ Есенин С.А.: Есенин — Чернявскому В. С., после 12 или 13 июня 1915.. esenin.niv.ru. Дата обращения: 18 января 2016. Архивировано 3 августа 2016 года.

Ссылки

Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Каннегисер,_Леонид_Иоакимович&oldid=16447969